Как танки учились воевать

Как танки учились воевать. Лабиринты Первой мировой

Европейские стратеги планировали закончить войну, вспыхнувшую в августе 1914 года, всего за несколько недель. Многие молодые офицеры боялись, что не успеют проявить доблесть на фронте. К сожалению, те и другие ошибались. Прошло совсем немного времени, и разгорающаяся мировая война зашла в позиционный тупик. Все наступления теперь заканчивались одинаково: продвижением на несколько сотен или даже десятков метров с огромными человеческими жертвами.

Обе стороны конфликта искали выход из ситуации, изобретали новые и новые виды оружия. И вот сентябрьским утром 1916 года впервые в истории над полем боя раздался гул танковых моторов и лязг гусениц.

Стройные теории и «порочная практика»

Английский военный теоретик Эрнест Суинтон и француз Жан-Батист Этьен доказывали необходимость танков на поле боя и детально описывали, как их правильно использовать. Они говорили о том, что танки должны применяться внезапно, большими массами и только на подходящей местности. При этом Суинтон, излагая свои взгляды, сразу же сделал оговорку о том, что между теорией и реальностью зачастую лежит пропасть.

Так оно и вышло в первых танковых операциях. Армии, истощённой в битве на Сомме, нужна была надежда на победу, причём не через год или два, а прямо сейчас. Ни о каком накоплении танков, доработке их конструкции, полноценном обучении экипажа и отработке взаимодействия с пехотой и речи быть не могло. Промедление грозило тем, что немцы перехватят инициативу в битве. Так что вместо бронированных армад в бой 15 сентября 1916 года пошли всего 32 танка. Пять из них застряли в грязи и воронках, у девяти отказали двигатели — нетрудно подсчитать, сколько в итоге приняли участие в бою.

Конечно же, первая танковая атака шокировала немцев. Но мизерное число машин не могло кардинально повлиять на фронтовую ситуацию. Да и немцы быстро оправились и больше не бросались убегать от «дьявола», явившегося на поле боя. Они сражались против танков — и небезуспешно. Бравурные заметки в прессе союзников об ошеломительном успехе танков не имели ничего общего с действительностью.

Опасения Суинтона подтвердились уже в первом бою, и в дальнейшем ситуация повторялась с удручающим постоянством. Танки шли в бой по изрытому рвами и воронками грунту, застревали в нём без помощи сапёров — и гибли под вражеским огнём. Пехота шла за танками неумело, немецкие пулемёты быстро выкашивали тех, кто оказывался между машинами, к тому же много солдат гибло при попадании снаряда в сам танк — их выбивало осколками. А танки без пехоты становились лёгкой добычей для противника. Союзники ожидали чудо-оружия, а получили разочарование и объект для критики.

«Неприоритетные» помощники пехоты

Несмотря ни на что, танки были признаны полезным изобретением. К завершению Первой мировой войны в 1918 году даже успели сложиться бронетанковые войска. Но из-за технического несовершенства тогдашняя бронетехника не могла решать сколь-нибудь самостоятельные задачи. Танки действовали в тесной взаимосвязи с пехотой, причём был разработан чёткий регламент, что и в каком порядке надлежит делать.

Танковое наступление должно было начинаться на рассвете, чтобы водители могли видеть дорогу. Следовало избегать лишнего шума. Машины двигались группами по три: передовой танк подавлял противника, а ещё два наступали вместе с пехотой через колючую проволоку и траншеи. На каждый танк полагалось не более одного взвода пехоты (25–30 человек). Танк проделывал довольно узкие проходы в проволоке, так что слишком много солдат создали бы ненужное столпотворение и рисковали сильно пострадать от вражеского огня.

Пехота делилась на группу «чистильщиков», группу обеспечения и группу поддержки. Первая группа вместе с танками уничтожала противника в траншеях. Вторая группа обозначала метками проходы в заграждениях и удерживала их от контратак врага. Группа поддержки помогала первым двум, а также следующим атакующим отрядам.

Главным было то, чтобы пехота не теряла связи с танками. Бронетехника прикрывала её и заставляла противника укрываться, а то и просто отвлекала от наступающих солдат. Часть танков при атаке деревни или леса старались отправлять во фланг или тыл противнику. Манёвры техники прикрывались дымовой завесой. Ещё несколько танков защищали свои фланги.

Если возникала задержка, то танкам следовало найти укрытие. После чего их командиры и стрелки должны были покинуть машины и обсудить с пехотными командирами дальнейшие действия.

Победа при Хамеле — хрестоматийный успех

Классический пример грамотной танковой атаки — битва при Хамеле 4 июля 1918 года. При её подготовке особо тщательно было отработано взаимодействие пехоты и танков. Чтобы «подружить» солдат с пока ещё довольно экзотической техникой, на каждой машине мелом было написано название. Это упрощало связь и положительно влияло на моральный дух. При совместных учениях танки и пехота проходили через настоящие траншеи и проволоку. Солдаты не только ездили на танках или внутри танков, но и сами пробовали их водить.

минуты понадобилось союзникам при Хамеле, чтобы сокрушить вражескую оборону

Союзники провели тщательную разведку вражеских позиций. Авиация постоянно летала над фронтом, а по утрам артиллерия и пулемёты открывали внезапный огонь. Так понемногу притуплялась бдительность немцев, которые не знали, будет ли это мощное наступление или очередной рутинный день позиционной войны.

Когда началась реальная атака, гулом самолётов союзники заглушили шум от выдвигающихся танков. Эта хитрость использовалась в дальнейшем не раз, например при атаке на Амьен в августе 1918 года или Красной армией в операции «Багратион» 1944 года.

Наступление вели 60 новейших танков Mark V. Машины прижимались к огневому валу артиллерии. Каждые три-четыре минуты вал смещался вперёд примерно на сто метров. Танки оказали огромную помощь в борьбе с пулемётчиками. В результате союзники захватили около полутора тысяч пленных и много трофейного оружия, в том числе и новинку — противотанковые ружья.

Прекрасно было отработано обеспечение боя. Боевые танки несли по два ящика боеприпасов, снаряжённые магазины к пулемётам Льюиса и питьевую воду. Их поддерживали танки снабжения, переоборудованные в транспортёры. Четыре такие машины всего через полчаса после захвата вражеских позиций доставили более 20 тонн грузов: патроны, гранаты, воду, колючую проволоку и колья. Впервые в истории авиация не только вела разведку и поддерживала пехоту огнём с воздуха, но и сбрасывала на парашютах патроны для пулемётчиков.

Австралийский генерал Джон Монаш, командовавший операцией, написал позднее: «Всё было решено за 93 минуты».

Итак, за два года Первой мировой войны танки прошли путь от сомнительных технических диковинок до полноценного рода войск. На этом поступательное развитие танковой тактики и стратегии прервалось: Европа слишком устала от войны. И хотя до 1939 года случилось ещё много конфликтов, но все они были локальными. Их опыт был ограниченным и своеобразным. И в новой большой войне, начавшейся в 1939 году, танковая наука снова начала развиваться практически с нуля.

Автор текста — Евгений Белаш

Евгений Белаш — историк, автор книг и статей о Первой и Второй мировой войне. Наиболее известная работа — «Мифы Первой мировой». Автор книги «Танки межвоенного периода» об участии бронетехники в военных конфликтах 20-х — 30х годов прошлого века.

Источники:

• Fletcher David. Tanks and Trenches: first hand accounts of tank warfare in the First World War. History Press, 2009. P. 116–120.
• Infantry and tank co-operation and training. War department, 1918.
• List, Single, Major. The battle of Booby’s Bluffs. United States Infantry Association, 1922.
• Monash, John. The Australian victories in France in 1918. London Hutchinson, 1920. P. 48–60.
• Митчель Ф. Танки на войне. История развития танков в мировой войне 1914–1918 гг. М.: Госвоениздат, 1935. С. 24–26, 66–69.

«Дьявол идёт!». Первый бой с участием танков

Таков в крови рассвета горный кряж.

Опасно иссечён скалистый склон,

Куда попал на карте карандаш,

Куда за танком танк, носами в ров,

Прямой наводкой бьют, создав заслон.

Оружьем всех мастей нагружена,

На проволоку, в орудийный рев,

Пехота прёт вперёд. Отражена

На лицах лишь растерянность. Беги

На смерть, спеши на смерть, на смерть ползи…

Грохочет пульс, скрежещет сталь, в грязи

Надежда тонет… Боже, помоги!

Английский поэт Зигфрид Сэссун, участник Первой мировой войны

Танк как решение проблемы позиционного тупика

Наступление англо-французских войск на реке Сомме в Северной Франции к осени 1916 года полностью выдохлось, сведясь к позиционной бойне. Попытки прорыва немецких оборонительных позиций, состоявших из многочисленных рядов траншей, щедро «приправленных» колючей проволокой, всякий раз оборачивались неудачей. При отсутствии заметных результатов потери в наступлении превосходили потери обороняющейся стороны в разы – например, за первый день наступления англичане потеряли около 20 000 человек убитыми и 40 000 ранеными, а потери немцев составили всего около 6000 солдат. Ситуация для англичан казалась тупиковой.

Но у английского генерала Дугласа Хейга в рукаве был припрятан ещё один козырь – новое секретное оружие, которое с целью конспирации назвали tank – «бак, цистерна». Начав производство танков ещё в 1915 году, к осени 1916 года британцы смогли сделать около полусотни бронированных ромбовидных чудовищ. Гусеничные машины Mark I выпускались в двух модификациях – «самки» с пулемётным вооружением и «самцы» со смешанным пулемётно-артиллерийским (два 57-мм орудия и пулемёт).

Переправленные на материк, английские танки скрытно доставили к линии фронта. В результате ночных переходов по неразведанным маршрутам к сборным пунктам на передовой сумели добраться только 32 машины из 49 – часть танков завязла в грязи, часть вышла из строя из-за поломок. «Лунный» ландшафт поля боя с многочисленными взрывными воронками и гром артиллерийской канонады ошеломили личный состав экипажей боевых машин – большинство танкистов оказалось на фронте впервые.

Британцы планировали атакой своей 4-й армии занять деревни Гведкур и Флёр, которые обороняла германская 1-я армия. На это раз самоубийственной атаке пехоты предшествовал дебют танков, на которые англичане возлагали большие надежды.

Первый танковый бой в истории

Ранним утром 15 сентября 1916 перед глазами окопавшихся немецких пехотинцев появился сам дьявол. В промежутках заградительного огня, предусмотрительно оставленных английскими артиллеристами, на позиции немцев двигалось нечто доселе невиданное.

Первым в атаку на немцев (первую танковую атаку в истории!) в 5.15 утра устремился танк-«самец» D1 капитана Мортимера. Уничтожив немецкое пулемётное гнездо в узле обороны между Жинши и Дельвиль Вуд, этот танк был выведен из строя снарядом, попавшим в ходовую часть. Но в бой уже вступали остальные танки.

Разрывая проволоку заграждения и переваливаясь через цепочки траншей, Mk.1 медленно, но уверенно ползли вперёд, одновременно вписывая себя и свои экипажи в мировую историю. Членам экипажа, кстати, приходилось работать в условиях, далёких от комфортных. Грохот орудий и пулемётов, ужасная задымлённость от пороховых и выхлопных газов гармонично дополнялись теснотой – внутри каждого из первых танков находился миниатюрный склад, включавший в себя баки с моторным маслом, топливом, водой, двухдневный запас продовольствия, запасные стволы к пулемётам, запасной пулемёт, снаряжение, а также средства связи в виде сигнального флага, сигнальных ламп и клетки с почтовыми голубями.

Реакцией немецких солдат на атаку британских танков стала паника. Обычный для Первой мировой войны военный психоз от непрерывных артиллерийских канонад — shell-shock — уже никого не удивлял. Но шок немецких войск от появления танков оказался ещё сильнее. Фраза «Дьявол идёт!», выкрикнутая кем-то из немецких солдат, распространилась по траншеям со скоростью пожара. Танкисты сквозь смотровые щели с удовлетворением наблюдали за убегающими с позиций фигурами в серой униформе «фельдграу». К мистическому страху добавлялся и вполне рациональный ужас от того, что индивидуальное стрелковое вооружение пехоты против новых стальных монстров было почти бесполезным.

В ходе наступления некоторые из далеко не совершенных машин с грохотом обрушивались в немецкие убежища или беспомощно застревали в снарядных воронках. Экипажам приходилось экстренно покидать боевое отделение застрявших машин и пытаться вернуть их в строй. В ходе атаки по разным причинам было выведено из строя 10 танков, ещё 7 получили незначительные повреждения. Но те из Mk.I, которые шли дальше, проявили себя очень удачно.

Танк-«самец» D17 «Диннакен» лейтенанта Хасти первым вошёл в деревню Флёр, неспешно преследуя убегающих и прячущихся в погребах немцев. Британский авиационный разведчик, пролетавший над полем боя, не без удовольствия сообщал:

«Танк движется по главной улице деревни Флёр, и английские солдаты идут вслед за ним в хорошем настроении».

Проделывая проходы в проволочных заграждениях и давя пулемётные гнёзда, танки оказали ощутимую помощь британской пехоте. Остановившийся над германской траншеей, Mk.1 очистил её пулемётным огнём, а затем двинулся вдоль окопа, захватив в общей сложности 300 пленных. Другой танк открыл пехоте дорогу в деревню Гведекур, после чего, правда, был подбит артиллерийским выстрелом. Из охваченной пожаром машины сумели спастись лишь два члена экипажа.

Результаты

Безусловный тактический успех первого применения танков имел двоякое значение. С одной стороны, пять часов боя с их участием позволили англичанам при сравнительно небольших потерях захватить участок фронта протяжённостью до 10 км и продвинуться на несколько километров в глубину. Были взяты позиции, атаки на которые долгое время оставались безуспешными. Скептически оценивавший возможности танков, генерал Дуглас Хейг немедленно заказал производство ещё тысячи машин.

С другой стороны, в угоду тактическому наступлению англичане пожертвовали эффектом неожиданности. Впечатление от первого применения ошеломляющих боевых машин одновременно на многих участках могло быть намного сильнее. В реальности же новость об их использовании моментально разлетелась по всему фронту, а затем и по всему миру. Почти в каждой державе-участнице Первой мировой войны, в том числе и на стороне противника, закипела работа военных разведчиков и инженеров по созданию своих танков и средств борьбы с ними.

Российская империя в силу известных революционных событий так и не успела создать свои «сухопутные дредноуты», хотя тщательно следила за их эволюцией. В бумагах Главного управления Генерального штаба, сохранившихся в военных архивах, встречаются такие донесения за декабрь 1916-го (орфография первоисточника сохранена):

«В Германии на заводах Круппа, Эрхарта и Ханза-Лойд в Бремене строится до 120-ти «Танка», пока… двух типов. Предполагается, что германцы будут ими пользоваться на всех фронтах, где они будут наступать, но не для обороны… Наилучшим способом действий против «Танко» признается огонь траншейных 3,7 сантиметровых пушек».

Именно события 15 сентября 1916 года сделали слово «танк» международным и наделили его новым, военным значением. Курьёзные окончания в конце слова в донесении выглядят забавно и объясняются новизной этого слова-заимствования в русском языке на тот момент.

Одновременно с появлением нового слова «танк» в военном лексиконе война приняла новый облик.

• Митчель Ф. Танки на войне. История развития танков в мировой войне 1914–1918 гг. М., 1935.
• Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 493. Оп. 2. Д. 6. Ч. 2. Сводки сведений, поступивших в Главное управление Генерального штаба.
• РГВИА. Ф. 802. Оп. 4. Д. 1477. Материалы о мерах борьбы с танками в случае применения их иностранными державами.
• Федосеев С. Л. Танки Первой мировой. М., 2012.

Первая мировая война · Русская императорская армия · военное изобретательство