Лейтенант Огонь! Как Алексей Очкин повторил подвиг Матросова

В год празднования 75-летия Победы Царьград продолжает рассказывать о людях, не щадивших себя в борьбе с фашизмом. Сегодня речь пойдёт о невероятных подвигах Алексея Очкина. Друзья называли его «лейтенант Огонь» и считали, что он был отмечен Богом. Очкин повторил подвиг Александра Матросова, применял новые тактики ведения боя. Все свои мысли и переживания, вызванные войной, Алексей Очкин в мирное время выразил на бумаге и в кинематографе.

Решительный офицер

Алексей Очкин родился 1 июля 1922 года в селе Лыткино Смоленской области. Мать ему заменила сестра его отца Анастасия Ивановна Очкина, которая была сельским врачом. Она с детства приучала его к здоровому образу жизни. Мальчик закалялся, купался в проруби и воспитывал в себе силу духа. В его семье было много врачей. Родные ожидали, что и Алексей продолжит врачебную династию, но медицина его не прельщала.

Он был очень бойким, на всё имел свою точку зрения, нрав его был горячим. Когда началась война, Алексей сразу же попросился на фронт. Его направили на курсы в артиллерийское училище. Сразу после них он попал на Лужский оборонительный рубеж в Ленинградской области. В первом же бою получил тяжёлое ранение в голову и был направлен в госпиталь. Благодаря усилиям врачей он смог достаточно быстро восстановиться и вновь вернуться в строй.

Этот человек – живая легенда в полном смысле слова, – так охарактеризовал Очкина в своей книге «Комдив бессмертных» фронтовик Иван Падерин. – Высокий, плечистый, разворотливый, решительный офицер. Очень крутой. Никого не признавал. Все старались его поправлять, но он всё делал по-своему.

Осенью 1942 года Алексей был направлен в Сталинград. Он попал в 112-ю стрелковую дивизию, которая оказалась в самом пекле боёв.

Алексей Очкин. Фото: Пъ Александр 1244 / twitter.com

14 октября после многочасовой бомбёжки на узком участке фронта прорвались сотни немецких танков. Фашисты атаковали с невиданным напором. Бойцов косило одного за другим. Наводчика центрального орудия убило и Очкину пришлось одному вести огонь. У одной из пушек в живых остался друг Алексея – 14-летний прибившийся к солдатам мальчишка-сирота Ваня Фёдоров. На глазах у Очкина Ваня пошёл на героическую смерть. Будучи раненным в обе руки, он с гранатой в зубах кинулся под немецкий танк. Образ этого ещё ребёнка и его поступок произвели мощнейшее впечатление на Алексея. Спустя время он разыскал чудом выжившую маму своего маленького друга и написал о нем книгу «Иван – я, Фёдоровы – мы».

В тот день, 14 октября, Очкин вместе со своими бойцами смог подбить 14 вражеских танков.

Он был одним из тех, кто первым применил сталинградскую тактику уличных боёв – держать врага на бросок гранаты, что помогало при полном преимуществе немцев в авиации и тяжёлом вооружении,

– вспоминал фронтовик Иван Падерин.

Когда немцы прорвались к Сталинградскому тракторному заводу, в распоряжении лейтенанта осталось только одно орудие. По рации оставшиеся в живых передали последнюю радиограмму: «Нас окружили пятьдесят танков. Гибнем, но не сдаёмся. Прощай, Родина!» Приняв это сообщение, штаб Василия Ивановича Чуйкова пытался долгое время связаться с группой Очкина, но никто не отзывался.

Легендарная оборона

Сначала, при прорыве немцев к заводу, в группе Очкина насчитывалось 57 человек. Один из бойцов в самый разгар боя, когда уже разбило рацию и все стали прощаться друг с другом, вспомнил, что под обрывом у Волги ещё до наступления фашистов был организован склад боеприпасов. Оборону было решено занять у самой кромки обрыва. В результате бомбы и снаряды или летели в воду, или не долетали до края склона.

Внизу, на узкой песчаной полосе, бойцы установили миномёты. Передний край своей наскоро сделанной обороны заминировали. С обрыва спускались и поднимались на канатах. К концу девятидневной обороны в живых осталось всего несколько человек.

57 человек из 112-й стрелковой дивизии Сологуба под руководством лейтенанта Алексея Очкина девять дней обороняли сборочный цех, затем кручу в районе Нижнего поселка Тракторного завода. Вражеские танки, пехота, специальные штурмовые батальоны атаковали их по пять-шесть раз в день, но безрезультатно. Даже когда в группе лейтенанта Очкина осталось шесть человек, и сам он был тяжело ранен, гитлеровские генералы считали, что кручу обороняет чуть ли не целая дивизия,

– воспоминал маршал В. И. Чуйков в статье «Герои волжской твердыни» в газете «Правда» от 30 января 1963 года.

Разбитая немецкая техника в районе тракторного завода. Фото: Scherl/Globallookpress

В последний день после того как Очкин подбил из бронебойного ружья танк, траливший мины перед позицией, лейтенанта настигла пуля снайпера. Так для него завершилась Сталинградская битва. После пережитого там, по словам самого лейтенанта, он уже ничего не боялся.

Кинулся на амбразуру

Пройдя в очередной раз лечение, Очкин был направлен на Курскую дугу, где он уже командовал штурмовым отрядом. В марте 1943 года ещё до начала масштабнейшей битвы Алексей с бойцами наткнулся на хорошо укреплённый рубеж фашистов под деревней Романово. Людей разила пулемётная очередь из дзота.

Лейтенант Очкин решил лично уничтожить огневую точку и пополз к ней с гранатой. Буквально в сотне метров от цели его опять настигла пуля снайпера. Была сильно ранена нога. Быстро перевязав рану, Очкин продолжил пробираться к дзоту. Он кинул гранату и даже услышал взрыв, но через некоторое время немецкий пулемёт снова заработал. Тогда лейтенант бросился на амбразуру, схватил ствол пулемёта руками и что было сил толкнул его от себя. Ему изрешетило грудь, и он потерял сознание.

Наши хотели вытащить. Немцы не дают. Немцы хотят забрать – наши обстреливают. – вспоминал сын Алексея Очкина Андрей. – Так и пролежал почти сутки, затыкая сухие листья (под снегом выгребал) в дыры от ран. Пока Пётр Ворохобин не вытащил. А когда к своим принёс, отец чеку гранаты вытащил, думал, немцы взяли. Чудом вместе с ремнём оторвали лимонку и в окно выбросили. Вот такие люди отважные были – не чета нам.

Алексея Очкина отправили в госпиталь. Спустя некотрое время он снова вернулся на передовую. Следующее своё ранение бесстрашный лейтенант получил уже при форсировании Днепра. Когда он попал в окружение на другом берегу, пули вновь сразили его. Очнулся он уже в морге среди горы трупов, изрядно перепугав медсестру.

Опять ему пришлось проходить длительный курс лечения. Многие думали, что Очкина непременно комиссуют. Но он в 1944 году невероятным образом в очередной раз оказался на фронте уже в звании гвардии капитана. В составе своей истребительно-противотанковой бригады он форсировал Вислу, Одер, Нейсе, штурмовал Берлин. После долгожданной Победы его из армии демобилизовали, как инвалида Великой Отечественной войны.

Есть информация, что после войны маршал Василий Чуйков ходатайствовал о присвоении Алексею Очкину Звезды Героя. Но выяснилось, что у Очкина были враги, которые строчили на него доносы. Не все мирились с его крутым нравом. За свои подвиги он был отмечен четырьмя орденами и медалью «За отвагу».

Сам Очкин о наградах и не думал. Он очень сильно и горячо любил свою Родину и не раз готов был отдать за неё свою жизнь. В мирное время он окончил ВГИК, стал режиссёром-постановщиком, писателем, сценаристом и драматургом. Среди его работ – «Гонки без финиша» с Петром Вельяминовым в главной роли, «Мы из Семиречья», «Девушка Тянь-Шаня». Но особенно ему была дорога книга-рассказ о героическом подвиге его маленького друга Вани Фёдорова в боях за Сталинград.

Читать еще: Лётчик Лихолетов 23 марта 1942 года один вёл бой с шестью «мессершмиттами». » Военные люди

Алексей Очкин скончался в 2003 году, оставшись в памяти родных и друзей горячим, принципиальным, честным человеком, верным сыном своего Отечества.

Лейтенант Огонь! Как Алексей Очкин повторил подвиг Матросова

Решительный офицер

Этот человек – живая легенда в полном смысле слова, – так охарактеризовал Очкина в своей книге «Комдив бессмертных» фронтовик Иван Падерин. – Высокий, плечистый, разворотливый, решительный офицер. Очень крутой. Никого не признавал. Все старались его поправлять, но он всё делал по-своему.

Алексей Очкин. Фото: Пъ Александр 1244 / twitter.com

В тот день, 14 октября, Очкин вместе со своими бойцами смог подбить 14 вражеских танков.

Он был одним из тех, кто первым применил сталинградскую тактику уличных боёв – держать врага на бросок гранаты, что помогало при полном преимуществе немцев в авиации и тяжёлом вооружении,

– вспоминал фронтовик Иван Падерин.

Легендарная оборона

57 человек из 112-й стрелковой дивизии Сологуба под руководством лейтенанта Алексея Очкина девять дней обороняли сборочный цех, затем кручу в районе Нижнего поселка Тракторного завода. Вражеские танки, пехота, специальные штурмовые батальоны атаковали их по пять-шесть раз в день, но безрезультатно. Даже когда в группе лейтенанта Очкина осталось шесть человек, и сам он был тяжело ранен, гитлеровские генералы считали, что кручу обороняет чуть ли не целая дивизия,

– воспоминал маршал В. И. Чуйков в статье «Герои волжской твердыни» в газете «Правда» от 30 января 1963 года.

Разбитая немецкая техника в районе тракторного завода. Фото: Scherl/Globallookpress

Кинулся на амбразуру

Наши хотели вытащить. Немцы не дают. Немцы хотят забрать – наши обстреливают. – вспоминал сын Алексея Очкина Андрей. – Так и пролежал почти сутки, затыкая сухие листья (под снегом выгребал) в дыры от ран. Пока Пётр Ворохобин не вытащил. А когда к своим принёс, отец чеку гранаты вытащил, думал, немцы взяли. Чудом вместе с ремнём оторвали лимонку и в окно выбросили. Вот такие люди отважные были – не чета нам.

Есть информация, что после войны маршал Василий Чуйков ходатайствовал о присвоении Алексею Очкину Звезды Героя. Но выяснилось, что у Очкина были враги, которые строчили на него доносы. Не все мирились с его крутым нравом. За свои подвиги он был отмечен четырьмя орденами и медалью «За отвагу».

Читать еще: CТАЛИНГРАД 26 января 1943 года » Военные люди

Выжить, чтобы жить

После окончания войны Алексей Очкин трудился на заводе, параллельно отучился в школе и окончил Институт кинематографии, реализовав свою довоенную мечту стать кинорежиссером.

Принимал участие в создании фильма «Сорок первый». Самостоятельно поставил три картины. Очкин – автор произведений «На круче», «Крылья жизни» и «Старая яблоня». В своем документальном рассказе он поведал о подвигах боевого друга и «братишки» Вани Федорова, погибшего смертью героя в Сталинграде.

Несмотря на инцидент в Берлине, преследования не коснулись Алексея Очкина, однако и Звезду Героя он так и не получил. 16 февраля 2003 года прославленного бойца не стало.

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

Алексей Очкин — боевой путь кинорежиссера

«57 человек из 112-й стрелковой дивизии Сологуба под руководством лейтенанта комсомольца Алексея Очкина девять дней обороняли сборочный цех, затем кручу в районе Нижнего поселка Тракторного завода. Вражеские танки, пехота, специальные штурмовые батальоны атаковали их по 5-6 раз в день, но безрезультатно. Даже когда в группе лейтенанта Очкина осталось 6 человек, и сам он был тяжело ранен, гитлеровские генералы считали, что кручу обороняет чуть ли не целая дивизия», — писал Маршал В.И.Чуйков в статье «Герои Волжской твердыни» («Правда», 30 января 1963 г.).

Та восьмидневная оборона на краю волжской кручи, которую возглавлял лейтенант 112-й стрелковой дивизии и во всей нашей богатой истории — один из выдающихся по доблести и трагизму примеров русского сопротивления.

В книге Маршала Советского Союза, а тогда командующего 62-й армией В.И.Чуйкова «От Сталинграда до Берлина» приведена схема, на которой ясно видно расположение противоборствующих сторон к 18 октября у Тракторного завода. К этой схеме потом ревниво относились некоторые наши генералы. Штурмовые батальоны двух пехотных и танковой немецких дивизий сумели прорваться к самому берегу Волги у Тракторного завода. Здесь, в самом узком месте реки, немцы и хотели переправляться. По сторонам немецкого клина помечены оттесненные, разбитые советские дивизии и бригады, а на самом острие удара осталась лишь горстка людей —«группа Очкина».

С 14 октября, когда Гитлер объявил о решающем штурме Сталинграда, Алексей Очкин был на острие удара немцев со своими истребителями танков, вооруженными пушками-«сорокопятками», бронебойными ружьями и бутылками с зажигательной смесью.

Создав, как им это удавалось, на участках прорыва подавляющее превосходство в авиации и танках, немцы наносили удар, которому, казалось, нечего было противопоставить. На кадрах трофейной кинохроники — сильные волевые лица отборных солдат знаменитой победами в Европе, лучшей в вермахте 6-й армии, о которой Гитлер сказал ее командующему: «С вашей армией вы можете штурмовать небо». Генерал Ф.Паулюс, один из главных создателей плана «Барбаросса», был признан тактиком выдающихся способностей.

14 октября после многочасовой бомбежки на узком участке фронта прорвались сотни немецких танков. Слева от 112-й стрелковой дивизии сражалась гвардейская дивизия Жолудева и почти вся — 13 тысяч человек — погибла. Напористые атаки немцев имели успех. Левый фланг 112-й был смят, десятки танков утюжили боевые порядки. Наводчика центрального орудия убило, и сам Очкин вел огонь по танкам, замполит дивизиона Борис Филимонов — из бронебойного ружья. У одного из орудий в живых остался только подносчик снарядов 14-летний воспитанник части Ваня Федоров. Пушку разбило снарядом, подростка тяжело ранило в обе руки. Он прижал искалеченными руками гранату к груди, вырвал зубами чеку и бросился под гусеницы танка.

14 танков сожгли и подбили истребители лейтенанта Очкина. Но немцы прорвались слева к Тракторному заводу, и Алексею дали приказ оборонять сборочный и кузнечный цеха, чтобы преградить путь к Нижнему поселку и к Волге. Вечером с единственным сохранившимся орудием бойцы-истребители с присоединившимися к ним уцелевшими солдатами из 524-го стрелкового полка дивизии прорвались на завод.

Здесь Очкин и создал свою боевую группу, вошедшую в историю Сталинградской битвы, как «57 бессмертных». В цехах горели огромные ямы с антифризом, мазут, стены и перекрытия, промасленные станки.

Запись в комсомольском билете лейтенанта Очкина: «Отдам жизнь за Родину, но ни на шаг не отступлю!»

Пока не разбило рацию, они смогли дать последнюю радиограмму: «Нас окружили пятьдесят танков. Гибнем, но не сдаемся. Прощай, Родина!»

Приняв это сообщение, Чуйков пытался связаться с группой Очкина, но она не отзывалась. Начальник штаба 62-й армии, впоследствии Маршал Советского Союза Н.И.Крылов писал в книге «Сталинградская эпопея» (М., 1968): «До 18 октября бои на Тракторном не утихали ни днем, ни ночью, где горстка бойцов во главе с лейтенантом А.Я.Очкиным вела бой с превосходящими силами фашистов».

Не имея уже ни начальства, ни связи Очкин со своими солдатами дрался в цехах Тракторного. Отходили, оставляя засады и обстреливая немцев в спину. Патроны заканчивались, последнее орудие разбило миной. Весь день немцы обстреливали из пушек и минометов, занялось сплошное пламя, люди задыхались, гимнастерки начинали тлеть.

Лейтенант дал уже команду прорываться в другой цех, но тут сержант Козачек подбежал к нему:

— Товарищ лейтенант. Под обрывом у Волги есть патроны, гранаты. Целый склад! Мы оттуда всю ночь таскали ящики в полк перед наступлением немцев.

— Прорываемся к обрыву. — скомандовал лейтенант. — У кого остались гранаты, вперед за мной.

Здесь лейтенантом, которого подчиненные прозвали «комдивом», была выбрана хотя и необычная, но наилучшая в тех условиях позиция обороны на самой кромке обрыва. Не было ни приказов сверху, ни тяжелой техники. Помогала этой горстке солдат уже сама русская земля. Самолетам и артиллерии противника трудно было поразить оборону — бомбы и снаряды или летели в воду, или не долетали до края обрыва; ганки не могли подойти вплотную к окопам и проутюжить их. Внизу на узкой песчаной полосе установили минометы (часть опор была прямо в воде на камнях).

Каждый боец укрылся в отдельной ячейке, расстояние между которыми составило около 20 метров, а общий фронт обороны растянулся на целый километр; чуть ниже кромки обрыва устроили терраску, соединившую ячейки между собой. Передний край обороны заминировали. Опускались с кручи и поднимались от реки обратно по канатам, свитым из обмундирования убитых и обмоток, по ним же спускали раненых, поднимали боеприпасы, воду и пищу — глушеную разрывами рыбу.

Немецкий генерал Дёрр в книге мемуаров «Поход на Восток» рассказывает, что они «не могли овладеть отвесным берегом Волги в районе Тракторного и сломить сопротивление трех дивизий русских. Если днем удавалось подойти к обрыву, то ночью мы вынуждены были снова отходить, так как засевшие в оврагах русские подразделения отрезали нас от тыла».

«Подразделениями» были трое солдат во главе со своим «комдивом». Набив полные рюкзаки тяжелых противотанковых гранат, они пробирались в расположение немцев, которые после первых же взрывов открывали пальбу, принимая мечущихся в панике своих за окружающих русских.

Лишь иногда удавалось защитникам кручи ненадолго заснуть, прислонившись лбом к брустверу ячейки. В последний день обороны, когда в строю оставалось лишь шестеро, Алексей и был ранен пулей снайпера, подбив перед этим из бронебойного ружья танк, траливший мины перед позицией.

Читать еще: Герой войны: Советский АС Николай Краснов

Сталинградская битва завершилась для Алексея Очкина октябрьской ночью 1942 года, когда его, тяжелораненого (пуля снайпера, войдя под правый глаз, прострелила голову) привязали к «кресту» — бревну с перекладиной — и оттолкнули от берега. Может быть, вынесет на другой берег Волги, минуя огненные острова пылавшей нефти, которая стекала из разбомбленных гигантских заводских топливных баков.

По словам Алексея Яковлевича, после того, что было под Сталинградом, все другое было уже не столь страшным.

В своих книгах, посвященных этой битве, «Иван — я, Федоровы — мы», «На круче», «Непобежденные» — Очкин напишет, как он, «простой паренек со Смоленщины, рвался в бой, иногда сломя голову, потом постепенно мужая. В трудные минуты — и в разведке за Доном, и на волжской круче. меня часто охватывало чувство необыкновенной приподнятости. Пропадал всякий страх. То, что владело мною в те минуты, было очень дорогое, чистое и возвышенное».

Очередной подвиг на Курской дуге. 26 марта 1943 года Алексей Очкин, командовавший штурмовым отрядом батальона, видел, как крупнокалиберный пулемет из замаскированного и не подавленного дзота расстреливал в упор его подчиненных — истребителей танков, моряков-комендоров, героев Одессы и Севастополя, и пехотинцев, в основном пополнение из Средней Азии. Когда они побежали в панике в первом бою, Очкин вместе с моряками остановил их и заставил на коленях поклясться, что они будут верны воинской присяге.

Стрелять из орудия было уже невозможно. Очкин что есть сил побежал к дзоту. У русла замерзшей речки ему разрывной пулей перебило бедро. Кости разошлись, нога держалась на сухожилиях. Сделав себе лубок из прутьев краснотала и перевязав рану, лейтенант все же подполз к амбразуре и бросил в нее гранату. Раздался взрыв, но после небольшого перерыва пулемет снова ожил.

Лейтенант бросился на амбразуру и руками загнал раскаленный ствол в угол. Очередью ему прошило грудь и ранило пальцы.

Бой за Романово продолжался и только через сутки с лишним, когда поднялась метель, Очкина удалось вытащить с поля. Когда его, казавшегося мертвым, занесли в хату и сняли над ним шапки, он пришел в себя, и, решив, что вокруг немцы, вырвал из приготовленной гранаты чеку. Борис Филимонов успел схватить гранату и швырнуть ее в разбитое окно.

Почему же Очкин, кавалер четырех орденов (высшим из которых — Красного Знамени был награжден за Сталинград), так и не был удостоен звания Героя Советского Союза. На его судьбе лежит своя, особенная печать.

О Сталинграде уже было сказано. На Курской дуге наградой Очкину за оборону Юдовки, за подвиг у амбразуры, совершенный на глаза у многих очевидцев, был лишь врученный в госпитале без кандидатского стажа партбилет и медаль «За отвагу».

Характер Алексея Очкина, с одной стороны, помог ему после войны, когда он, проводя не раз долгие мучительные месяцы на койках госпиталей, закончил школу рабочей молодежи, поступил, выдержав огромный конкурс, во ВГИК, стал кинорежиссером — постановщиком трех фильмов, писателем, лауреатом премии им. А.Фадеева. С другой стороны, характер продолжал препятствовать спокойному течению жизни.

Участник Сталинградской битвы, старший инструктор информации политотдела 62-й армии писатель И.Г.Падерин, автор не раз переиздававшейся в 60-70-х годах повести об Алексее Очкине «Комдив бессмертных», говорит: «Этот человек — живая легенда в полном смысле слова. Высокий, плечистый, очень разворотливый, решительный офицер. Очень крутой. Никого не признавал. Все время старались его поправлять, но он все делал по-своему. Был одним из тех, кто первым применил сталинградскую тактику уличных боев — держать врага на бросок гранаты, что помогало при полном преимуществе немцев в авиации, тяжелом вооружении. В 112-й дивизии о подвиге на круче ходили легенды. Подумать только — пуля пробила голову, а Очкин потом дошел до Берлина. И годы спустя, уже после войны Чуйкову присылали письма с просьбой увековечить память погибших на круче. Но был какой-то фискал на Очкина, писал на него доносы. Может быть, из тех, кто сбежал тогда с командного пункта? Ох, сколько я знаю подобных фискалов, сколько было клеветы и подлости. Сталинград — это адская круговерть, бомбили не менее 300 немецких пикировщиков в день. Хрущев раз приехал к Чуйкову в штаб, съел гуся и дал ходу. Их ведь никого не было там. «

Великая Отечественная война стала огромным испытанием для миллионов людей. Кто-то храбро погиб в бою, кому-то удалось выжить. Алексею Яковлевичу Очкину, которого за феноменальную живучесть солдаты прозвали «лейтенант Огонь», судьба дала шанс трижды вернуться с того света. Про Сталинград уже было сказано.

В ноябре 1943 года, участвуя в боях за освобождение Киева, Алексей Очкин попадает в окружение и получает тяжелое ранение в ногу и контузию. С поля боя оттаскивает его ангел-хранитель, все та же Катя Чернышова, однажды уже спасшая его от беды.В Дарницком пересыльном госпитале врачи решают ампутировать Очкину ногу. Угрожая медикам оружием, Алексей вновь отказывается от операции.

Он помнил, как очнулся замерзший от холода в морге среди окоченевших трупов, сваленных прямо на полу. Рядом практиковались молодые военные врачи — препарировали мертвые тела. Очкин не на шутку перепугал хирургов и проходивших мимо медсестер, когда пытался выбраться из морга.

После последнего ранения восстановиться было непросто. Лейтенант прошел семнадцать госпиталей, поправлял здоровье на серных водах в Киргизии.

В 1944 году он продолжил службу уже капитаном гвардии в элитном подразделении — гвардейской истребительно–противотанковой бригаде Резерва Главного Командования, был участником форсирования Вислы, Одера, Нейсы. После штурма Берлина за драку с сотрудником СМЕРШа его чуть не разжаловали и не исключили из партии. Спасли капитана его же сослуживцы-разведчики, прикатившие к гауптвахте мотоцикл. На нем сбежавший Очкин смог догнать свою часть, шедшую в наступление на Прагу.